— Друг подарил тебе пещеру? Разве можно подарить пещеру?

— Его родичи нашли ее сотни лет назад, так что она принадлежала им, насколько может принадлежать то, чего не носишь на себе. Когда-то это была зимняя резиденция мингов. Это было маленькое племя народа ирокезов, и они последними из ирокезов оставались в этом штате, когда был введен в действие акт о выселении индейцев тысяча восемьсот тридцать первого года. Таначариссон был мой приятель, и он не захотел уходить в резервацию. После того как последних из его племени выселили насильно, он спрятался в пещере. Шло время, на его глазах безвозвратно уничтожали его народ и культуру. Наконец он решил, что с него хватит. Раскрасил тело для битвы и выступил в самоубийственный поход против форта Мегис. Перед уходом он попросил меня присматривать за его домом. Позаботиться, чтобы никто его не потревожил. В дальней части пещеры еще лежат кости его предков. Он не хотел, чтобы их осквернили бледнолицые.

— Как ужасно, — тихо сказала я, представляя, как этот одинокий индеец, видевший, как исчезало все, что он любил, принял последний бой.

Кости вглядывался в мое лицо.

— Это был его выбор. Он ничего не мог изменить, но мог сам выбрать свою смерть, а минги были гордым народом. Для него это была хорошая смерть. Достойная наследия его предков.

— Может быть. Но когда смерть — это все, что тебе осталось, это грустно, какой бы она ни была. Уже поздно, Кости. Я поехала.

— Насчет того, что ты мне рассказала… Ты должна знать — это не твоя вина. Такой тип обошелся бы так же с любой девушкой, да наверняка и обходился — и до тебя, и после.

— Ты по опыту знаешь?

Я готова была прикусить язык, да слово уже вылетело. Кости уронил руки и отступил, бросив на меня еще один загадочный взгляд.

— Нет, не по опыту. Я никогда не обходился так с женщинами — и тем более с девушками. Я уже говорил: не обязательно быть человеком, чтобы не опускаться до некоторых поступков.

Я не нашла ответа, потому просто нажала на газ и уехала.

8

На следующее утро оказалось, что у меня есть несколько свободных часов и деньги на покупки. До сих пор такое сочетание было мне незнакомо. Воспламенившись этой мыслью, я помчалась наверх, чтобы еще раз принять душ и одеться. В последнее время я ограничивалась душем, поскольку ванна оказалась небезопасна.

Завершив блаженный обход распродаж, я взглянула на часы и с изумлением обнаружила, что уже седьмой час. Ух, как же летит время, когда не надо никого убивать! Было слишком поздно, чтобы заезжать домой и придумывать оправдания насчет сегодняшнего вечера, так что матери я просто позвонила. Соврала — в который раз! — что повстречалась с подружкой, и мы решили зайти в кино, а потом поужинать. Я надеялась, что сегодняшнее дело займет не так много времени. Неплохо бы хоть разок провести выходные дома.

Я гнала во весь дух и все равно опаздывала. Затормозила у знакомого грота и выскочила из кабины. Покупки я из болезненной подозрительности прихватила с собой. Такое уж мое везение, что кто-нибудь вполне может наткнуться на машину, даже и оставленную на опушке, и стащить мои пакеты. Последнюю милю до пещеры я пронеслась стрелой и совсем запыхалась.

Кости встретил меня у входа ехидной усмешкой:

— Вижу, ты не особенно торопишься. Ого, надо думать, во всех этих свертках подарки для меня? Тогда все прощено. Пожалуй, не приходится гадать, где тебя носило.

Ой! Мне только теперь пришло в голову, что заявиться с охапкой подарков, купленных на его деньги, а ему ничего не принести, не слишком-то вежливо. Чтобы прикрыть свой промах, я уверенно расправила плечи:

— Вообще-то, тут кое-что и для тебя. Вот, это от… гмм… от боли в мышцах.

Я вручила ему массажер, купленный для дедушки, и запоздало смекнула, что сделала глупость. У вампиров мышцы не болят.

Он с интересом разглядывал коробку.

— Ну-ка, ну-ка… Пять скоростей. Для прогревания и массажа. Глубоко проникающее воздействие. Уверена, что это не для тебя? — Этот изгиб темной брови можно было истолковать на тысячу ладов, только о медицине и речи не было.

Я выхватила у него коробку.

— Не надо тебе — так и скажи! И совсем не обязательно грубить.

Кости многозначительно взглянул на меня:

— Оставь и отдай своим старикам, как и собиралась. Бог мой, ты никак не научишься врать. Хорошо еще, успела отобрать пакет невскрытым.

У меня не было сил огрызаться, так что я просто сердито зыркнула на него.

— Нельзя ли перейти к делу? Расскажи поподробнее о сегодняшнем вечере.

— Ах, об этом… — Мы уходили в глубь пещеры. — Так, посмотрим. Твоему парню порядка двухсот лет, волосы от природы каштановые, но он их время от времени перекрашивает, говорит с акцентом. В схватке очень быстр. Хорошая новость — трусики можешь оставить на себе, он купится на твой вид. Есть вопросы?

— Как его зовут?

— Имя он назовет вымышленное, так делают почти все вампиры, но по-настоящему его зовут Криспин. Позовешь, когда будешь готова. Я пока посмотрю телек.

Кости оставил меня в импровизированной гардеробной копаться в дюжине с лишним купленных им откровенных нарядов. Наконец я откопала платье, доходившее почти до колен. Оно тоже обтягивало слишком туго, но, по крайней мере, зад и груди наружу не торчали. После часа возни со щипцами и косметикой, натянув высокие сапоги, я сочла себя готовой. Кости выглянул из потертого кресла. Он и вправду смотрел телевизор. Свою любимую программу «Из зала суда». Мне почему-то становилось не по себе при виде преступника, ловящего такой кайф от этого канала. Он часто говаривал, что у жертвы прав вдвое меньше, чем у нападающего.

— Извини, что отрываю, но я готова. Знаешь ли, делу время…

Он с легким раздражением пробурчал:

— На самом интересном месте! Сейчас вынесут вердикт.

— Ох, бога ради! Ты волнуешься из-за приговора по делу об убийстве, а сам собираешься убивать! Ты не видишь здесь некоторой иронии?

Он вдруг оказался передо мной — такой скорости броска позавидовала бы гремучая змея.

— Да. Вижу. Отправляемся.

— Ты разве не отдельно едешь?

Мы обычно ездили порознь, чтобы никто не заметил нашей связи. Он пожал плечами.

— Поверь, сама ты никогда не найдешь нужного места. Это не обычный клуб, совсем особое местечко. Давай, не заставляй джентльмена ждать.

Необычный клуб! Большей недооценки я в жизни не слышала. Он располагался вдали от главных дорог, на извилистом, малоезженом проселке, в промышленном складе, снабженном звукоизоляцией. На взгляд постороннего — обычный заводской цех. Стоянку устроили сзади, к ней вел узкий проезд между деревьями, служившими естественной оградой.

— Это что за место?

Глаза у меня совсем вылезли на лоб, когда мы подошли к дверям. На вход стояла очередь. Кости спокойно прошел мимо, подвел меня прямо к стоявшей у двери женщине — надо думать, вышибале. Она была высокая, плечи широкие, как у подающей, и лицо было бы красивым, если бы не тяжеловесность черт.

— Трикси, я скучал по тебе, — приветствовал ее Кости и чмокнул в щеку, для чего женщине пришлось нагнуться.

— Давненько не виделись, Кости. Говорили, ты уехал.

Она ответила на его ухмылку, показав золотой резец. Очень мило.

— Не всему верь, что говорят. Вот так и зарождаются слухи.

Мы проскользнули в дверь под неодобрительными взглядами заждавшихся в очереди посетителей. Внутри было темно, только слабые лучи света скользили по потолку — и я сразу поняла, куда попала.

Здесь было полно вампиров.

— Что за чертовщина?

Я шептала тихо и отчаянно, не забывая, что здесь у многих превосходный слух. Кости как ни в чем не бывало махнул рукой, приветствуя собравшихся.

— Это, милая, вампирский клуб. Официального названия нет, но мы обычно называем его «Укус». Здесь спокойно, не скрывая своей истинной природы, встречаются и общаются самые разные существа. Видишь, прямо перед нами у стойки несколько призраков.